Пришвина Валерия Дмитриевна, село Усолье, 1941–1943гг.

Имя Валерии в святцах — Калерия. Урожденная Лиорко. В последние десятилетия жизни — жена писателя М. М. Пришвина.

Родилась 29.10.1899 г. в Витебске. Была единственным ребенком в семье Дмитрия Михайловича и Наталии Аркадьевны Лиорко. Мать Валерии была дочерью витебского помещика Аркадия Павловича Раздеришина и его супруги Анны Александровны. Отец — Дмитрий Михайлович Лиорко — сын потомственного дворянина из г.Торопца — был подполковником жандармской службы, начальником ж. -д. Жандармского отделения Риго-Орловской железной дороги в г. Двинске, участвовал в Первой Мировой войне, был ранен, 13 июля 1918 г. арестован, как царский офицер, а 27 августа 1918 г. был расстрелян большевиками. В семье ее звали уменьшительным именем — Ляля. Семья ее была традиционно православной, жизнь семьи была неразрывно связана в течении года с Богослужебным кругом. В доме был большой семейный образ, перед ним всегда горела лампада, отмечались праздники. С раннего детства вместе с матерью она читала утренние и вечерние молитвы. В 10 лет, уже без участия взрослых, стала читать Евангелие. В 1909 г. она поступила в гимназию. В 1914 г. с началом Первой мировой войны мать ее Наталья Аркадьевна стала работать на питательном и медицинском пункте на вокзале, организованном для помощи военным частям и раненым, наполнявшим проходящие эшелоны. Ляля принимала участие в помощи раненым. Вскоре отец был мобилизован в действующую Армию, а Ляля с матерью эвакуировались в Москву, к дальним родственникам. В Москве Ляля закончила последний, седьмой класс гимназии. Выпускные экзамены был отменены по случаю войны, и она даже не пошла на раздачу аттестатов. Оказалось, что она получила золотую медаль. Зимой 1916/1917 г. приезжал с фронта на побывку отец. В 1917 г. она окончила восьмой, дополнительный класс гимназии. В первые дни после Февральской Революции у ее матери произошел внезапный паралич, отказались двигаться руки и ноги. На долгое время Ляля стала сиделкой при матери. Летом 1917 г. жили с матерью на верхнем этаже Воспитательного Дома на Солянке, в квартире коменданта здания, у которого снимали комнату. Валерия давала частные уроки детям, тем зарабатывая на пропитание.Через короткое время пришли вооруженные люди и приказали в 24 часа семье коменданта и всем жильцам очистить квартиру. Валерию с матерью перевез к себе на пансион в роскошную квартиру на Остоженке бывший ее гимназический преподаватель по законоведению московский адвокат Высотский («Все равно уплотнят», — объяснил он"). Валерия, по протекции Высотского, получила работу секретаря заведующего наружной охраной города в административном отделе Моссовета, размещавшемся в здании бывшего Управления московского градоначальника на Тверском бульваре. Неожиданно вернулся с фронта отец Валерии. Вскоре после этого семья Лиорко переехала на Пречистенку, 25. В квартире проживала семья Лиорко вместе со старинным другом и верным помощником семьи Александром Николаевичем Раттаем. Голодной и холодной зимой 1918/1919 г. дома в Москве не топились, в комнатах замерзали вода и чернила, сидели и спали в шубах, шапках, валенках. Картофельные очистки заменяли хлеб. Мать Валерии не вставала с постели. Этой зимой Валерия Лиорко поступила на филологический факультет Московского университета. Однако учиться, работать, голодать и выхаживать умирающую мать оказалось непосильным. Валерия оставила работу в Моссовете и поступила делопроизводителем сразу на две службы: обе они были рядом с ее домом и давали усиленный военный паек. Это были редакция журнала «Военное дело» и «Пенитенциальные курсы». Зимой 1918/1919 года Валерия увлеклась чтением книг по философии, которые обнаружила в брошенной квартире бежавших соседей. К весне 1919 г. у матери Валерии развился туберкулез легких, она погибала. Валерия устроила ее в санаторий под Сергиевым Посадом, и каждую субботу навещала. В 1919 г. была арестована по обвинению: «участие в контрреволюционном заговоре вместе с начальником 1-го отдела Моссовета тов.Грибом» и приведена двумя вооруженными красноармейцами на свое прежнее место работы на Тверской бульвар в административный отдел Моссовета. В зале сгрудили целую толпу арестованных. Никто ничего не понимал через несколько часов Валерию отпустили благодаря заступничеству ее бывшего начальника Михаила Ивановича Рогова. Поздней осенью 1919 г. Валерия с матерью отправились в детский санаторий «Узкое»(Московская о., с. Узкое (ныне Москва), бывшее имение князей Трубецких), где она получила работу воспитателя и педагога. Это был санаторий для детей без различия их возраста, пола, происхождения, детей, погибавших от разрухи. Жили они с матерью в бывшей детской комнате князей Трубецких. Она подружилась с работавшей в санатории Ольгой Александровной Немчиновой, бывшей народницей. Валерия много читала Владимира Соловьева. Ольга Александровна и Валерия организовали с детьми общество «Бодрая жизнь». В их работе не существовало ни обязательных программ, ни контроля, это было свободное и бескорыстное творчество, как в родной семье. Валерия жила с детьми, как старшая подруга. Читала им свои любимые стихи, пела песни, рассказывала что-то по найденному в книжном шкафу учебнику древней истории. Жили они в тесном общении с природой. У Валерии Лиорко возник проект создания детского дома «Школа радости» — школы, где сочетались бы умственное, эстетическое и религиозное воспитание. В МОНО отнеслись с серьезным доверием к ее проекту, но потребовали убрать «религиозное воспитание», а также переделать название. Валерия решила назвать детский дом «Бодрая жизнь». «Я буду спасать детей из приемников, с кладбищ, и из помойных ям». 1920 – 1923 гг. Прочитав «Оправдание добра» Вл.Соловьева, она пошла к философу С. Н. Волконскому, который посоветовал ей идти учиться в Институт Слова(Москва, Большая Никитская), где на ораторском факультете преподавал в то время известный православный философ Иван Александрович Ильин. Валерия прослушала его курсы «Эстетика», «Миросозерцание и характер», где тот знакомил студентов с анализом духовной жизни человека, вылившейся у подвижников древнего христианства в аскетику. Валерия слушала также лекции Н. А. Бердяева, который читал всем желающим безвозмездно курс философии религии на Поварской, в доме 52, в бывшем особняке Олсуфьевых, уже покинутом хозяевами. Учеба в Институте Слова привела Валерию Лиорко также к знакомству с Алексеем Федоровичем Лосевым, тогда молодым преподавателем. Общение их продолжалось всю жизнь. С 1920 г. Валерия посещала занятия в образованной тогда Вольной академии духовной культуры (Москва, Мерзляковский пер.). В Вольной академии шли споры людей противоположных мировоззрений. Там можно было услышать диспут между Луначарским и о. Павлом Флоренским, лекции проф. Степуна и т.д. Валерия с матерью жили в казенной квартире при больнице(Москва, Марьина Роща), куда их пригласил работавший в больнице врачом А. Н. Раттай. МОНО предоставило под будущий детский дом «Бодрая жизнь» особняк бывшего министра Временного правительства Коновалова, расположенный на Большой Никитской, д.43а. Валерия с О.А.Немчиновой, назначенной директором детского дома, ожидали освобождения здания особняка, занимались хлопотами по добыванию одежды, посуды и т.п. для детского дома. В 1920г. Валерия Лиорко познакомилась со студентом Института Слова Александром Васильевичем Лебедевым. Через некоторое время Александр Васильевич попросил ее руки, но Валерия Лиорко отказала: «Мы были до сих пор друзьями — будем братом и сестрой». Он стал ее единственным и преданным другом, помогал ей и ее матери, а также преподавал вместе с Валерией в детском доме. Особняк на Б.Никитской был передан под «Экспериментальный детский дом „Бодрая жизнь“». Валерия с матерью переехали туда жить. Валерия Лиорко трудилась над организацией детского дома, подбором детей (в основном, из Подкопаевского приемника). В детдоме оказалось около 50 детей разного возраста. Валерия Лиорко и Александр Васильевич Лебедев близко познакомились со студентом Института Слова Николаем Николаевичем Вознесенским, талантливым инженером-химиком, профессором Менделеевского института. Летом 1922 г. многие инакомыслящие культурные деятели России были высланы из страны, среди них оказались И. А. Ильин, Н. И. Бердяев, С. Франк, о. Сергий Булгаков, Степун, С. В. Рахманинов и др. В 1923 г. Валерия получила свидетельство об окончании Института Слова, по инерции еще существовавшего после высылки философов. Академия Духовной культуры была закрыта.Детский дом «Бодрая жизнь» был выселен из своего здания, разделен на две группы. Фактически перестал существовать в прежнем качестве. Из воспоминаний Валерии: «Внешним поводом к этому послужило происшествие с инспектором МОНО, навестившим по доносу спальни детского дома вечером, когда дети уже улеглись на покой. Инспектор заметил у некоторых детей на груди крестики. Мы не имели возможности касаться со своими воспитанниками вопросов религии, но детей учили когда-томолитвам их матери. Мы не учили и не препятствовали... Инспектор сорвал крестик у одного мальчика, у другого снял и бросил на пол иконку с изголовья кровати. И тут на инспектора под возмущенные крики полетели со всех углов огромной спальни подушки. Инспектор бежал. Целой комиссией из МОНО было учинено официальное дознание. Оно ни к чему не привело, Но в доме воцарился чуждый дух, жить в нем стало тоскливо. Детей разделили. Нас перевели временно в подвал особняка. Работать в новом доме я отказалась». А. В. Лебедев устроил ее на работу в Центросоюз, где сам работал по кооперации. К Валерии и ее матери часто заходил ее товарищ по Институту Слова Николай Николаевич Вознесенский. Он лечил ее мать, помогая ей оправиться от паралича, помогал их семье и чем-то напоминал ей погибшего отца. Он сделал Валерии предложение, она не отказала, но никак не могла решиться пойти на этот шаг, хотя видела в этом опору для себя и матери в житейских трудностях. В 1922 г. Валерия вошла в круг православной молодежи, собиравшейся на квартире известного православного религиозно-философского деятеля и писателя М.А.Новоселова, порвавшего когда-то с толстовством. По совету М. А. Новоселова Валерия съездила в Зосимову пустынь к старцу иеросхимонаху о.Алексию Соловьеву, благословившему ее иконой св.Иоанна Предтечи на аскетическую жизнь. С того дня жизнь Валерии круто повернулась к церковной аскетике. В 1923 г. она вступила в братство о. Романа Медведя при храме свт.Алексия митрополита Московского, располагавшемся в Глинищевском переулке. За Валерией пришел в этот храм и А. В. Лебедев. Из воспоминаний Валерии Дмитриевны: «Церковное искусство открывалось мне по мере вхождения в храмовое богослужение, посещение храма стало моим единственным „развлечением“. Я поняла, что лучшие образы светского искусства отсюда... Серое ситцевое платье. Никаких украшений. Строгий пост. Раннее вставанье: в 6 утра начинается обедня, а оттуда прямо в Центросоюз. Вечером с работы прямо в церковь либо домой, где собираются друзья для совместного изучения какой-либо книги... Зимой 1923–1924 гг. в наш подвал приходил и Иван Васильевич Попов, которого мы нашли по завету И.А.Ильина в Троице-Сергиевой лавре и который прочел нам курс патристики».К сентябрю 1923 г. относится знакомство Валерии с Олегом Полем (Бурдановым). Олег Поль был ровесником Валерии. Между ними возникала глубокая, возвышенная любовь, однако у Олега Поля было тяготение к аскетической, отшельнической жизни. Он уехал в горы Абхазии, где искал место для пустынножития. Валерия и Олег обменивались письмами, в которых открывали свое духовное и философское видение мира. Весной 1924 г. Валерия с матерью переехали из подвала особняка на ул. 1-я Мещанская, 27. Н. Н. Вознесенский предложил ей поехать на Кавказ. Перед отъездом мать очередной раз попросила ее зарегистрировать брак с Н.Н.Вознесенским, хотя бы для того, чтобы избежать затруднений с получением мест в гостиницах. Валерия в конце-концов решилась на этот шаг, отчасти ради спокойствия матери. После приезда в Москву Валерия Дмитриевна поехала жить на квартиру Николая Николаевича на Новинском б-ре, где он жил со своей сестрой. Валерия прожила с Николаем Николаевичем всего несколько дней. В 1924 г. она поступила на курсы при Московском земельном отделе, отделение пчеловодства. В начале зимы 1925 г. Олег Поль, поселившийся на Красной Поляне в горах Абхазии у иеромонаха о.Даниила, приехал в Москву. Он дал Валерии для прочтения свой религиозно-философский труд «Остров достоверности». Зимой и весной 1925 г. Валерия Лиорко и Олег Поль вместе изучали литургику, иконопись. Валерия Дмитриевна лето 1925 г. провела на даче у известного православного деятеля и писателя М.А.Новоселова, в доме его друзей на ст.Пески под Москвой. Там М. А. Новоселов читал ей труд о. Павла Флоренского «Столп и утверждение истины». Потом Валерия отбывала пчеловодческую практику на образцовом пчельнике, принадлежавшем еще действовавшему женскому монастырю Екатерининская Пустынь (позже монастырь был закрыт и на его месте был устроен концлагерь), где игуменьей была матушка Елена, почитавшая М. А. Новоселова. Там у Валерии Дмитриевны сложились близкие отношения с монахиней Ириной. Валерия Дмитриевна убедилась, что не проживет с матерью пчеловодством, что это была лишь мечта о жизни на природе. Весной 1927 г. здоровье Н.Н.Вознесенского ухудшилось, он находился в сердечном санатории в Кисловодске, где и скончался. В конце лета 1929 г. Валерия Дмитриевна и А. В. Лебедев обвенчались. По возвращении из храма домой после венчания она свалилась с температурой 39 градусов в нервной горячке. Из слов Валерии: «Он мне не муж, и это был не брак… У меня оставалась мать, и я должна была охранять ее в своей непоправимой катастрофе».В 1930 г. иеромонах Онисим (Олег Поль) был арестован вместе с другими пустынножителями гор Кавказа и в июне 1930 г. расстрелян… «Тем не менее я оставалась жить: так же ходила на службу, так же заботилась о матери и об А. В. Лебедеве. Наступившей зимой 1931 г. мы переехали в новую кооперативную квартиру в Тишинском переулке (Москва, Средне-Тишинский пер., 3/5–74) и поселились вместе, втроем… Оставалось одно очень ясное и простое — существовать для матери». Валерия Дмитриевна работала редакционно-издательским работником в Центросоюзе."Тогда в учреждениях шла повсеместно «чистка». Жертву обрекали заранее, чтобы выполнить намеченный процент. В нашем маленьком коллективе «вычистили» меня и еще одну — лучшую нашу работницу. В моем случае поводом послужило мое пальто, перешитое из отцовской офицерской шинели, а также мое дворянское происхождение, которое я не скрыла при опросе. Впрочем, я не пропала: тут же меня устроили на новую работу хорошо знавшие меня товарищи-коммунисты, изредка бывавшие у нас в доме. Я стала работать теперь в новом заочном институте — это был заочный институт при ЦК ВКП(б), потом — при ВЦИКе. Один из этих знакомых как-то сказал: «Мне нравятся ваши христиане: они чисты, как дети. Мы их плохо знаем, они, право, не заслуживают преследования. Вас я тоже не мог бы обмануть: это все равно что обмануть ребенка». А. В. Лебедев тоже был «вычищен» из Центросоюза. Валерия Дмитриевна стала прихожанкой храма Никола Большой Крест на Ильинке, где не поминали митрополита Сергия и не признали его «Декларацию».

Она была арестована 14.04.1932 г. Осуждена Особым Совещанием при Коллегии ОГПУ СССР 07 /07 /1932. Обвинение "активный член церковно-монархической к/р организации «ИПЦ». Статья ст.58–11 УК РСФСР. Групповое дело «дело Звездинского и др. Москва, 1932 г.» По тому же делу проходил муж Валерии Дмитриевны А.В.Лебедев. Валерия Дмитриевна провела в Лубянской тюрьме 2 месяца. Вместе с ней в камере находились еще 5 женщин, среди них проходившая по тому же делу Екатерина Павловна Анурова и Юлия Михайловна Де-Бособр. Они все дали друг другу слово: тот, кто останется жив, напишет обо всех. В Бутырской тюрьме и потом на этапе находилась также вместе с Екатериной Ануровой. Камера была до отказу набита женщинами, но разрешались передачи. 7 июля 1932 г. был объявлен приговор — 3 года ссылки в Западную Сибирь — этапом. Женщин погрузили в «Черный ворон». Они стояли, плотно прижавшись друг к другу в накаленной машине без окон и дверей. В Новосибирской пересыльной тюрьме Валерия Дмитриевна находилась 2–3 недели. В Томском Домзаке заключенным пришлось провести несколько недель, ожидая водного путина место ссылки — район села Колпашево, 300 верст к северу от Томска. Наступили уже морозные утренники, когда заключенных погрузили в тесный трюм парохода и по широкой Оби отправили на Север. Её вместе с А.В.Лебедевым высадили с парохода в с.Колпашево (Нарымский край). В ссылке они поселились вместе. Сначала они снимали угол у одиноких людей, потом в компании с еще одним ссыльным построили маленькую избушку. Условия жизни были тяжелые. Морозы достигали 60 градусов. Весной 1933 г. Валерия Дмитриевна начала работать счетоводом в Окрплане. В начале лета 1933 г. в Колпашево приехала мать Валерии Дмитриевны и прожила там все лето. Возвратясь в Москву, её мать вышла замуж за А. Н. Раттая. Валерия Дмитриевна познакомилась с поэтом Николаем Клюевым, также ссыльным. Она была освобождена в 1934 г. и уехала из ссылки немного раньше А.В.Лебедева. В поезде по дороге домой из ссылки у нее украли сумочку с деньгами и документами: паспортом и удостоверением об освобождении. Из воспоминаний Валерии Дмитриевны: «На московском вокзале я сразу вижу из вагона счастливые лица матери и А. Н. Раттая. Я сразу им говорю, что у меня украли документы и деньги, и мы тут же идем в вокзальное ГПУ. Старый человек военной форме сочувственно меня выслушивает и дает мне совет поступить на строительство Московского канала. Это единственное учреждение, которое берет людей без документов и даст мне возможность не уезжать далеко, т.е. не разлучаться с матерью. Он тут же помог мне написать письмо в Колпашево с просьбой выдать мне дубликат свидетельства об освобождении. „Не ночуйте у матери, ни у кого не ночуйте, где Вас знают, — предупредил он меня. — Все равно бы Вас не прописали в Москве. Здесь железный закон: отбывших по 58-й статье в Москве не прописывать“». В г. Дмитрове Валерия Дмитриевна поступила на работу в Управление Москва-Волгострой в гидротехническую лабораторию. Рядом с бараками, обнесенными колючей проволокой, высились каменные корпуса, где работали первоклассные специалисты по различным областям науки. Рабочий день был удлиненный (дневная и вечерняя работы) как у заключенных, так и у «вольнонаемных», работавшим рядом друг с другом. Вскоре в Дмитров приехал А.В.Лебедев. Они с Валерией Дмитриевной работали в одной лаборатории. Сначала виделись только на работе, позже поселились вместе. Раз в неделю Валерии Дмитриевне разрешалось съездить в Москву повидать мать. В Москве с 1937 г. Валерия Дмитриевна жила нелегально. Дома у матери, откуда ее взяли в тюрьму, ночевать было нельзя. Она ночевала у своих друзей, каждый раз — на новом месте, боясь их подвести. Были дни, когда она ночевала на московских вокзалах. Скрыв судимость, она устроилась на работу в школу рабочих-стахановцев на заводе им. «1 Мая». Там она преподавала русский язык и литературу. Вскоре Валерия Дмитриевна устроилась на вторую работу — в детскую школу библиотекарем и классным руководителем. Время от времени она делала попытки прописаться в Москве. Однажды какой-то человек в милиции проглядел, ошибся — и её неожиданно прописали у знакомых на даче под Москвой. Весной 1938 г. Валерия Дмитриевна и А.В.Лебедев окончательно расстались. Осенью 1938 г. Валерии Дмитриевне предложили преподавать литературу в старших классах. К недоумению директора, она вынуждена была отказаться, чтобы не раскрылась ее судимость. Из воспоминаний В. Д.: "Проходит некоторое время, и директор снова вызывает меня к себе, закрывает дверь кабинета на ключ и только потом обращается ко мне: «У меня только что был товарищ их Районного отдела НКВД. Он спрашивал о Вас». «Тут какое-то недоразумение, — говорю я, — попросите их точнее навести справки и передайте, что мне нечего Вам рассказать». «Не беспокойтесь, — отвечает директор, — они сами завтра придут ко мне за сведениями. Я Вас вызову тогда». Она тут же поехала ночевать в Малаховку. Из воспоминаний В.Д.: «Я и не пыталась заснуть в эту последнюю, вероятно, на свободе ночь. И вот, я обращаюсь с мольбой г Богу. Прошу о спасении от ареста не ради себя — ради матери, прошу, в сущности, о чуде. И удивительно — ко мне приходит полное спокойствие. Так наступает рассвет. Я собираю маленький чемодан. Открываю на прощанье Евангелие. Читаю: «Посмотрите на полевые лилии... Итак, не заботьтесь!». Она поехала на работу в школу. Прошло три дня, и ее не арестовали. На третий день завхоз школы Михаил Сергеевич, сын репрессированного подмосковного священника, поняв ее состояние, предложил ей свою помощь.Он повел ее в свою квартирку, которая находилась в отдаленном крыле того же здания, что и школа, и сказал: «Я Вас запру сейчас на ключ, и никто, кроме меня и вашей матери не будет знать, где Вы находитесь. Мы напишем письмо директору, что у Вас кто-то близкий умирает, и Вы вынуждены срочно уехать из Москвы: Вы не знаете, вернетесь ли и просите уволить Вас с работы. Ставка на то, что следователи не станут возиться по розыску следов. Мы выгадаем время. Вы будете пока жить у меня. Сам буду жить в кухне. К матери Вашей я схожу сейчас же и все объясню». Когда увольнение с работы было оформлено, Михаил Сергеевич тайно отвез Валерию Дмитриевну в деревню, к своей матери. Там, на пчельнике, она прожила некоторое время, пока не убедилась, что о ней забыли («безупречная машина дала осечку»). Когда наступили зимние холода, она перебралась в Москву, вернулась на работу в школу стахановцев и по-прежнему ночевала в разных местах. Из воспоминаний В. Д.: «И тут Михаил Сергеевич совершает еще один героический поступок: пользуясь своими связями в милиции, как администратор школы, он добывает мне постоянную московскую прописку, он прописывает меня в своей квартире». Через того же Михаила Сергеевича Валерия Дмитриевна получила источник заработка — возможность заниматься с отстающими учениками. В 1940 г. она встретилась с писателем Михаилом Михайловичем Пришвиным, который был старше её на 26 лет, и стала его женой. Место жительства: Московская о., с. Дунино. Она помогала писателю в его работе, и они обрели глубокую духовную близость. После смерти Пришвина 16.01.1954 г. работала с его архивами, написала о нем несколько книг, готовила два посмертных собрания сочинений писателя, многие годы возглавляла музей Пришвина. Валерия Дмитриевна умерла 30 декабря 1979 г. Похоронена рядом с мужем Михаилом Пришвиным на Введенском кладбище Москвы (18 участок).

Пришвина Валерия. Невидимый град: Библиотека мемуаров. М.: Молодая гвардия, 2003.

ЦА ФСБ. Д.Р-39811. Т.3. Л.103–113.

http://kuz3.pstbi.ccas.ru/bin/nkws.exe/no_dbpath/ans/nm/?HYZ9EJxGHoxITcGZeu-yPnUq9X2tBE

Метки: Репрессированные