Строили церковь на пожертвования богатых купцов и жителей села. Здание было двухэтажным, окрашено в яркий розовый цвет, купола блистали позолотой. Была она обнесена красивым узорчатым забором из досок. Территория церкви содержалась в чистоте и порядке. Рядом с церковью были похоронены попы и члены их семей, их могилы были выложены плитками, на двух могилах были установлены высотой более чем в рост человека чугунные кресты. Посещали храм прихожане из всех окружающих сел волости, здесь проводилось и крещение новорожденных и отпевание покойных, которых потом хоронили на Малокрасноярском кладбище…

На фоне Малокрасноярской церкви, 1932 г.

Вряд ли кто укажет точную дату открытия Богоявленского храма. О судьбе последних священников нашей церкви по воспоминаниям их родственников удалось выяснить только следующее.

Священномученик Михаил родился в 1891 году в селе Мачкасы Кузнецкого округа Пензенской губернии в семье крестьянина Максима Пятаева. По окончании сельской школы учился в Москве, а затем переехал в Саратов, где преподавал русский язык и литературу. В Саратове он познакомился со своей будущей женой, Евфросинией Фроловной. Она происходила из рода саратовских купцов Ивановых, которые имели баржи и возили товары по Волге. Отец Евфросинии был строгих правил, образование дал только сыновьям, а дочерей приучал к домашней работе, полагая, что для них лучше научиться воспитывать детей и вести хозяйство.

В то время императорское правительство, развивая реформы П. А. Столыпина, усиленно занималось вопросами переселения русских крестьян на восток, на малозаселенные пространства Сибири. Вместе с крестьянами в Сибирь переезжали священники, учителя, врачи и ремесленники. Всем изъявившим желание переселиться правительство оказывало материальную помощь. Так Михаил Пятаев с семьей оказался в городе Омске. Первое время он продолжал преподавать, но затем принял решение посвятить свою жизнь служению Богу. В 1917 году Михаил Максимович поступил псаломщиком в Крестовоздвиженский собор города Омска, чтобы впоследствии, если на то будет воля Божия, быть рукоположенным в сан священника.

Начиналась беспощадная гражданская война. В 1918 году город заняли красные. Красногвардейцы въехали в собор на лошадях и принялись крушить все, что попадалось под руку. Вскоре после этих событий в том же соборе в 1918 году архиепископ Сильвестр (Ольшевский) рукоположил Михаила Максимовича в сан диакона. До 1921 года диакон Михаил служил в Омске, а затем попросил правящего архиерея перевести его на службу в село, так как с большой семьей ему стало трудно жить в городе, и он был переведен в Богоявленский храм села Малокрасноярка. Отец Михаил с большой любовью относился к своему приходу. Вокруг храма он посадил сирень, обсадил сиренью аллею, ведущую к храму; прихожане стали называть ее «пятаевской».

Место было глухое, отдаленное от больших городов и железных дорог, но население здесь было просвещенным и когда-то зажиточным; в самом селе жили несколько купеческих семей. Перед приходом в село красногвардейцев главы семейств уехали, чтобы не подвергнуться расправе. В 1923 году диакон Михаил Пятаев был рукоположен в сан священника.

Бедняков отец Михаил бесплатно крестил, венчал, отпевал. Многие стали ездить к нему из других приходов — не столько из-за бесплатных треб, сколько потому, что потянулись к ревностному и образованному священнику, который всегда был готов прийти на помощь. Если кто из прихожан побогаче жертвовал, он раздавал эти приношения беднякам. Многие из нищей братии находили у него поддержку и пропитание. Для этой цели он сам ловил рыбу и многое из того, что наловил, раздавал нищим.

Храм в селе Малокрасноярке был двухштатным, и в 1928 году сюда был назначен второй священник — отец Иоанн Куминов. Он родился в 1865 году в селе Куликовском Тюкалинского округа Тобольской губернии в семье крестьянина Ивана Куминова. В 1877 году семья переехала в Омск. Здесь Иван Иванович окончил учительскую семинарию и, пройдя испытание при Омской классической гимназии, был назначен инспектором народных училищ Тарского округа. В этой должности он прослужил до 1922 года, когда был рукоположен в сан священника. Служил в разных храмах Омской епархии. В 1928 году был направлен в село Малокрасноярку.

Священномученик Михаил

Священномученик Иоанн

Подошел к концу 1929 год. В Сибири началась коллективизация и связанные с нею аресты и высылки крестьянских семей, а вместе с ними и аресты духовенства. Борьба с крестьянами явилась одновременно и борьбой с Русской Православной Церковью. Всего семь лет прошло со времени изъятия церковных ценностей в 1922 году, а уже поднималось новое беспощадное гонение на Церковь.

В начале января 1930 года в канцелярию Малокрасноярского районного административного отдела пришел староста храма Петр Бородин и принес прошение — разрешить крестный ход на иордань 19 января в праздник Крещения Господня, как это бывало всегда. Заявление было написано не по форме.

Делопроизводитель районного административного отдела дал образец, как должно быть написано подобное заявление. Отцу Михаилу было предложено делопроизводителем заполнить список религиозной общины и дан для ознакомления бюллетень НКВД по религиозным делам. Религиозные списки было велено приготовить к 10.01.30 года…

5 января членами сельсовета в соответствии с этим сообщением был составлен акт: «Усматривая поповские ночные визиты подозрительными в связи с коллективизацией, а также без ведома сельсовета, постановили составить настоящий акт для передачи в административный отдел на предмет расследования и привлечения к ответственности».

Праздничное Рождественское богослужение в Богоявленском храме совершал священник Иоанн Куминов, а отец Михаил регентовал на клиросе. По окончании литургии отец Иоанн сказал проповедь, в которой, в частности, призвал молодых людей и их родителей чаще посещать церковь и молиться Богу: «Посылайте своих детей в церковь, и пусть они там молятся Богу. Не слушайте, кто вам что говорит, вас и так задавили непосильными налогами и теперь агитируют и хотят ввести в заблуждение».

Услышав эти слова, отец Михаил почувствовал, что может произойти недоброе, — в обстановке гонений власти за одно неосторожное слово могли арестовать священников, а церковь закрыть. Наверняка в храме есть люди, которые затем приукрасят и разнесут по селу это слово. Так оно и случилось.

Прихожанка Дарья Баркова, выйдя из храма, стала всем говорить, будто отец Иоанн произнес антисоветскую проповедь, сказал, что «вас советская власть задавила непосильными налогами, вас одурманивают, ваших детей не пускают в церковь и в школах не учат божественному, не верьте, что вам говорят советские работники, они вам затуманивают головы».

После Рождества уполномоченный ОГПУ принялся допрашивать крестьян. Большинство из них отказались лгать на священников. Показания давали председатели сельсоветов и колхозов и их жены. Отец Михаил по всему видел, что власти собираются его арестовать. У него был друг детства, который работал в московской милиции. После революции, когда новая власть прочно утвердилась как власть антихристианская, преследующая Православную Церковь, он написал священнику: «Михаил, мне очень жаль... ты был учителем, а теперь стал священником. Не подумай дурного, я тебе это говорю не потому, что плохо отношусь к духовенству, но сейчас не подходящее для священнослужителей время. Я тебе предлагаю приехать в Москву и снова поступить на работу учителем. Я помогу тебе устроиться на работу и найти жилье». За два дня до ареста матушка Евфросиния напомнила отцу Михаилу об этом предложении, но он сказал: «Я никуда не уеду, я дал присягу. Как я могу изменить Богу и народу? Никогда! Я знаю, что иду на верную смерть, но такова воля Божия! А ты детей всех вырастишь и с Божией помощью воспитаешь, никого не потеряешь». «А детей-то сколько!» — всплеснула руками жена. «Ну что ж, сделаешь, воспитаешь... с Божией помощью». Вскоре обоих священнков арестовали. Семья отца Михаила осталась в тяжелейшем положении: детей было семь, их в лютый мороз, полуодетых, погнали в ссылку. Матушка была беременна восьмым ребенком, дочь Юлия родилась уже после расстрела отца.

Священник Михаил Пятаев и его супруга Евфросиния Фроловна (слева от него),
их дети (1-й ряд слева направо): Александра, Николай, Елизавета, Мария,
Иван, Анна (крайняя слева во 2 м ряду) и прихожане.
Село Малокрасноярка. 1927 год

Священников арестовали вскоре после праздника Рождества Христова и отправили в тюрьму в город Каинск. В тюрьме тогда жестоко пытали. У живых клещами вырывали зубы с золотыми коронками, беспощадно били, так что у многих подследственных были выбиты все зубы и поломаны ребра. Следователь ОГПУ на допросах безжалостно избивал священников. Но, несмотря на мучительные пытки, пастыри отказывались лжесвидетельствовать, как того требовал следователь, заставлявший их подписать показания о том, что священники и члены церковного совета занимались организацией крестьян для борьбы с колхозами и советской властью. Вместе со священниками арестовали члена церковного совета Романа Никитича Дроздовского (он был приговорен к пяти годам заключения в концлагерь) и Наталью Кирилловну Севастьянову, жену купца Василия Севастьянова, казненного большевиками в начале революции. Ее арестовали как хозяйку квартиры, где одно время жил отец Иоанн Куминов.

7 февраля 1930 года заключенных ознакомили с постановлением о предъявлении обвинения. В нем было написано: «Означенные граждане изобличаются в том, что на почве органической ненависти к советской власти, ее мероприятиям, проводимым на селе, и используя свое положение священнослужителей, Пятаев и Куминов использовали религиозные предрассудки несознательного крестьянства и при поддержке зажиточной части деревни проводили контрреволюционную деятельность на срыв мероприятий, запугивая крестьян провокационными слухами о близком падении советской власти, якобы на основании «Писания Божия»».

9 февраля уполномоченными ОГПУ было составлено обвинительное заключение. В нем, в частности, говорилось: «Твердая и последовательная политика партии и советской власти, направленная на ликвидацию кулака как класса, встретила ожесточенное сопротивление последнего, не брезгующего никакими методами, лишь бы противопоставить свои кулацкие требования требованиям линии партии… Запугивая бедноту священной стихией, священники вызывали среди населения разные толкования по отношению к власти и проводимым ею мероприятиям в стране, переустройству отживших форм сельского хозяйства». Священники Михаил Пятаев и Иоанн Куминов были приговорены к смертной казни и 28 февраля 1930 года в одиннадцать часов вечера были расстреляны. Захоронили расстрелянных священников в общей могиле недалеко от тюрьмы. Впоследствии на этом месте был построен завод, и могилы уничтожены.

13-16 августа 2000 г. Архиерейским Собором Русской Православной Церкви священники Михаил Пятаев и Иоанн Куминов были канонизированы в священномучеников по представлению Омской епархии. Первое воскресение, начиная от 25.01/07.02, Собор новомучеников и исповедников Российских установил Датой Памяти, а дату 28 февраля днем их мученической кончины.

Последним священнослужителем церкви был Гришин Фёдор Иванович, родившийся в 1889 году в городе Ростов-на-Дону в казацкой семье. Там он женился. Вместе с женой Марией Михайловной вырастили сыновей Евгения (1917 г. р.), Александра (1924 г.р.), Виктора (1926 г.р.) и Анатолия (1928 г.р.). В Ростовской школе началась его производственная деятельность в роли школьного учителя, затем по зову души быть рукоположенным в сан священника. В начале тридцатых годов в Европе началось гонение на церковь и чтобы не уйти от служения Богу и прокормить семью, священнослужитель Фёдор со своей семьей переехал на постоянное местожительство в Малокрасноярскую волость в 1932 году. По пути следования в селе Никулино Татарского района Мария Михайловна родила дочь Екатерину.

В селе Малокрасноярка в то время не было священнослужителей и Федор Иванович был определен в местную церковь. Вначале семья жила на квартире у Липовского Владимира, затем ей была выделена небольшая избушка на Средней улице (ныне улица Центральная, 18). Но вскоре и сюда пришла антирелигиозная волна. В 1937 году отца Федора «за антисоветскую деятельность» репрессировали из села по линии НКВД. Однако даже в архиве о данном факте нет никакой информации и о дальнейшей судьбе священника неизвестно. Реабилитации отца Федора до наших дней по неизвестным причинам не было.

После репрессии отца Федора, по указанию председателя сельского совета Фролова Михаила Ивановича, Марию Михайловну с детьми лишили жилья. Семья долгое время скиталась «по людям», голодовала и только к концу сороковых годов приобрела крышу над головой. Детям было отказано во вступлении в комсомол и они были вынуждены с ранних лет идти в колхоз на работу.

После религиозного переворота из церкви были вынесены все иконы, книги и прочее, а затем все это уничтожено в костре разбушевавшимися активистами. Были сняты и разгромлены колокола, один из самых малых до сих пор хранится в Малокрасноярской школе. Позднее здание подверглось небольшой реставрации и определено под дом культуры. 02 марта 1950 года от неисправного печного отопления произошел пожар, уничтоживший всё здание.

Источник: Из статьи Еланцев В.Н

«Из истории образования Малокрасноярской волости

(с. Малокрасноярка Кыштовского района)»