Она позвонила и сказала: «За это сочинение ставлю тебе пять с плюсом». А потом добавила: «А ещё буду до конца своей жизни за тебя молиться. Плакала. Как ты смогла так всё разглядеть?!».

И я сама едва не заплакала. От радости, что судьба сводит с такими людьми... Что они вообще есть на земле.

Линия судьбы. Верую!
Спасённая из огня Библия стала спасением жизни

На сельской улице пылал костёр. Пламя пожирало строгие и печальные лики икон. Переворачивало страницы церковных книг, словно, в последний раз пытаясь прочесть немеркнущие истины. Кровавое пятно заката дня сливалось с пожарищем, роняя небесные слёзы на рукотворную человеческую трагедию.

Тридцать седьмой год прошлого века. Давно позади Октябрьская революция. Богоборчество в самом разгаре. В селе Листвянка рушат храм Михаила Архангела. Деревянный, ладный, с собственной колокольней – он по праву считался главным местным архитектурным украшением и настоящим центром духовной жизни для большинства деревенских. Оттого даже у самых революционно-настроенных листвянцев когда власть советов крепко встала на ноги, не поднималась рука крушить свою церковь, построенную на средства прихожан и освящённую в честь главы Небесного Воинства. И в Листвянку послали лихих людей из райцентра. Для них это место не было святым… На улицу безжалостно полетели колокола, образа, церковная утварь, подвластная огню. И запылало!

А сколько тоскливых человеческих слёз пролилось тем страшным днём?! Но подойти к вандалам-чужакам даже, чтобы усовестить, никто не решился. Подойти – значит подписать смертный приговор себе и тяжкие испытания домашним… Над настоятелем храма – отцом Иннокентием, не смилостивились: расстреляли. Так плясал безнаказанно в притихшем от ужаса осквернения селе пал революционной инквизиции.

Весь тот длинный и грустный день маленькая Саша понимала: творится что-то плохое… При первой же возможности семилетняя девочка выскользнула на непривычно пустынную деревенскую улицу. Храма Михаила Архангела ей было не миновать. Семья жила рядом с церковью. Она была частью, кажется, незыблемой картины мира ребёнка. Добротный сельский дом родителей с резной мебелью, сделанной папиными руками. В каждой комнате множество цветов. Солнце улыбается, заглядывая в сияющие чистотой окна.

Но привычный мир вдруг треснул… Мировой пожар, о котором пели в одной из хитовых песен революции, добрался и до далёкой сибирской Листвянки.

Саша подошла к костру. Разорители храма уже отбыли. Робостью характера она не отличалась: лучшая подруга деревенских пацанов, легко разделяла их рискованные игры и затеи. В костре догорали святыни. Среди углей, чудо! – ничуть не тронутая пламенем, огромная старинная церковная библия. Не пропускавшая ни одной службы, а уж тем более крестин или венчания девочка хорошо помнила её в руках доброго батюшки Иннокентия. Не раздумывая, она ринулась к огню и как малыша прижала библию к худенькой груди. «Несите меня ноги!», – ветром звучало в Сашиной голове.

На пороге дома девочку встретила любимая бабушка. В руках она держала чистую холстину. Только и прошептала внучке: «Тихо! Иди в дом!».

Александра Андреевна Несынова так и не узнала окончательной судьбы спасённой её девчоночьими руками Книги Книг. В семье этот поступок никогда не обсуждали. Хранили как сокровенную тайну. Вроде, бабушка передала деду, а тот после – надёжным, не отступившим от веры людям… Одно она знала точно – Библия не пострадала и продолжает нести слово истины людям.

Александра Андреевна не сомневается – именно этот детский поступок наложил отпечаток на всю её грядущую долгую жизнь. Словно в благодарность за смелость и веру кто-то свыше взял Сашу под своё небесное покровительство и десятилетиями защищает, милует всю большую и дружную семью храброй девочки из Листвянки.

Здание церкви в селе оставалось нетронутым долго. Его использовали под зернохранилище. Во дворе разорённого храма резвилась ребятня, взрослевшая уже по новым законам и заветам. Однажды дети гурьбой забрались на здешнюю высокую крышу. Кто-то из взрослых стал строжиться, требуя сейчас же слезть. Пацаны бросились вниз по обветшалой лестнице, а единственная среди них девчонка (конечно же, это была Саша!), обняв ветхую водосточную трубу, стрелой соскользнула вниз. Стоявшие на земле ахнули: как не убилась?! Она же, пружинисто прыгнув на ноги, помчалась дальше. Но по сей день, уже разменяв девятый десяток жизни, помнит – тогда, словно кто-то невидимый бережно окутывая сопроводил её до безопасной тверди. Хотя страшно было – жуть!

Та же великая сила оберегала её уже взрослую, от однажды вдруг обрушившегося над головою потолка. Спасла от стада коров, которые по всем сложившимся обстоятельствам должны были раздавить! Защитила от лихого человека, напавшего в тёмном саду. Отвела смерть в железнодорожной аварии. Помогла выкарабкаться после трагедии с автобусом, попавшим в ДТП на курорте. И даже вывела из леса, когда заблудилась, кажется, безвозвратно…

Сегодня семья пенсионерки из Черепаново Александры Андреевны Несыновой насчитывает 35 человек, живущих в разных городах. Это несколько поколений – её дети, внуки, правнуки. Среди них много приёмных. Сирот, взятых на воспитание, и ставших родными. Для каждого она – любимая бабушка Саша. Мудрая молитвенница, чудесная рассказчица и обожаемый человек.

Жила Александра Андреевна всегда трудно, но …в разумном достатке. «Золотые руки» — про таких говорят. И связать, и сшить, и приготовить умела с измальства. Троих собственных деток вырастила в благополучии и чистоте. Муж – военный. Она – учительница. «Широкого профиля», что называется. Переезжая с места на место (у подобных семей – обычное дело) преподавала историю, ботанику, химию, кройку и шитьё… А ночами всю семью обшивала-обвязывала. Оттого и достаток был. Каких сил это стоила – не вспоминает и не жалуется. Лишь смущённо улыбается:

– Всегда голодная была. Хлеба вдоволь наелась, только когда мои дети работать пошли…

Кружила её жизнь, кружила, а вернула на родную землю – в Черепаново. 13 лет отработала в третьей городской школе. Но не менее дорогие сердцу ученики скоро ждали в школе воскресной, открывшейся при храме Сибирских святых. В 90-е годы, оставив в прошлом октябрятско-пионерско-комсомольско-партийное прошлое, Александра Андреевна обратилась к вере.

– Словно позвала, – признаётся, – та спасённая из огня святыня!

Читать стала запоем, стремясь быстрее понять, осмыслить, освоить этот огромный пласт духовной культуры. Но главное – поделиться обретённым с другими. К единственному уроку в воскресной школе учитель Несынова обычно готовилась целую неделю.

А попутно обрабатывала надел земли в Романово. Здесь семья купила дачу, чтобы внуки, которых подрастала целая ватага, тянулись к солнцу на природе. Не только знали, чем одаривают человека грядки, но и прилагали к ним руки. Такую плодородную, благоухающую цветами усадьбу в те годы ещё поискать было окрест! Частица души Александры Андреевны и тут есть.

Стала она доброй советчицей и настоятелю черепановского монастыря игумену Кириллу. По организации пасеки, надворного хозяйства братии – лучшей помощницы не найти! В обсуждении вопросов духовной жизни – иному богослову фору даст: вдумчивая, внимательная, через разум и сердце пропускающая каждое слово православной литературы. С такой женщиной – разговор всегда особый…

Не поленилась, свои выверенные в многочасовых ежедневных молитвах правила духовной жизни записала. Туда и воспоминания о ярких эпизодах судьбы поместила. Сопроводив обращение к потомкам одним только словом на обложке тонкой тетради в клетку: «Прочтите!».

…Раньше в просторной квартире Александры Андреевны был большой иконостас. Теперь только несколько образов осталось:

– Всё людям раздала, – объясняет. – А как? Готовлюсь. Скоро уходить. Чувствую это. И предсказание мне было… Мама приснилась. Пришла за мной. Одеться помогла. «Пойдём, – говорит, – за грибами!». Я отвечаю: «Какие грибы, мама?! Сугробы за окном». Она исчезла. А я – осталась. Пока…

В словах этих – ни капли горечи. Ведь в душе – ни крохи сомнения, что у Бога нет мёртвых.

«Пока живу, говорит, моя забота – молиться». За родных, друзей и близких. За односельчан, которых давно нет рядом. Каждого знакомого, соседа, их жён, деток поминает в ежедневных своих молитвенных бдениях. И не меркнет мир Листвянки её детства. Когда стоял ещё здесь храм и все были под особой защитой Небесного Воинства.

Елена Воликова