30 сентября – день памяти Верхтулинского священника Иоанна Соколов

ВЕРХТУЛИНСКИЙ МУЧЕНИК

Священник Иоанн Соколов +30.09.1917. Кладбище Верх-Тулы

Неподалеку от города Новосибирска (Новониколаевска) находится обширное поселение Верх-Тула,
В 1898 году стараниями местных жителей в Верх-Туле был возведен однопрестольный деревянный храм, который нарекли в честь Пресвятой Троицы. Рядом построили церковно-приходскую школу, дома для священнослужителей. Храм села Верх-Тула начал свое служение Господу.
Прошло тринадцать лет со дня построения святого храма, и в село приехал новый настоятель — иерей Иоанн Соколов.
Он родился в 1864 году в одном из сел Курской губернии. Родители Ивана крестьянствовали. Быть бы и Ванечке пахарем. Но коснулась его сердца благодать Господня, и возлюбил он Господа всем разумением своим, и решил посвятить свою жизнь служению Ему.
Но сначала Иван Соколов пожил в миру. Обучался в народном училище Троицкой слободы Курской губернии. Женился на рабе Божьей Татьяне. Восьмерых детей послал им Господь за годы совместной жизни. Раньше люди были боголюбивые, богобоязненные. Знали, что дитя, зачатое во чреве, — это дар Божий. Не помышляли об абортах, детоубийстве, считая это смертным грехом. Каждый ребенок был в радость, потому что люди знали, что если Господь дает детей, то пошлет и средства для их пропитания. Лишь бы только горел в сердцах огонек веры и любви Божьей.
К сожалению, сведения о батюшке Иоанне, сохранившиеся в областном архиве, чрезвычайно скудны. Неизвестно, когда он приехал из Курской губернии в Сибирь-матушку. Что побудило его сделать этот шаг. Но уже в конце девяностых он живет в наших суровых краях. Подает прошение и определяется на должность псаломщика в один из сельских храмов Барнаульского уезда. А после сдачи экзамена Иван утверждается в должности и принимается в духовное звание.
Он ревностно служит Господу. 3-го сентября 1905 года он рукополагается во дьякона. Через полтора года — во священника. Утверждается в должности противораскольничьего миссионера. 2-го октября 1911 года он назначается на служение в село Верх-Тула настоятелем Свято-Троицкого храма.
Отец Иоанн Соколов обустраивается с семейством на новом месте. Начинает служить в Свято-Троицком храме. Преподавал Закон Божий в церковно-приходской школе. Батюшка отличался боголюбием, нищелюбием, был милостив, часто жертвовал из своих средств на богоугодные дела. По воскресеньям и праздничным дням любил беседовать с народом на духовно-нравственные темы. Учил благочестию, искоренял суеверия, порицал сектантов и раскольников. Читал народу «Жития святых», рассказы из журнала «Духовная беседа», «Толковую Библию». Призывал, чтобы люди следовали в жизни благому примеру подвижников благочестия. Избегали бы винопития, курения, сквернословия и других грехов, ведущих к вечной погибели души.
За свои труды отец Иоанн был награжден двумя медалями. К 300-летию Царствующего Дома Романовых ему пожалован юбилейный крест.
Первая мировая война обрушила на отца Иоанна новые заботы. В селе появились солдатки и вдовы. Он взял их под особое покровительство. Жертвовал то денежное пособие, то семена для посева. Утешал пастырским словом.
Остался в областном архиве документ с удивительной записью. Летом 1916 года Верх-Тулу поразила засуха. Благочестивые поселяне, понимая, что эта напасть — вразумление Божие за грехи, решили пройти Крестным ходом, взяв с собой местночтимую икону Казанской Божьей Матери с частицей мощей священномученика Кукши, которая была прислана из Киево- Печерской лавры.
Крестный ход вышел из Верх-Тулы. Шли священнослужители, рабы Божии, несли святую икону. Курился ладан, возносились к Престолу Божию покаянные молитвы. Батюшки кропили святой водой родную землицу. Закончился Крестный ход в городе Ново-Николаевске. Такое было усердие к славе Божьей в былые годы у наших предков.
Но отец Иоанн замечал, что что-то меняется в народной душе. И не в лучшую сторону. Начинает иссякать благочестие, благоговение перед святостью. И особенно у молодых людей.
1917 год принес тревожные вести — Февральская революция. Дарованная русскому народу свобода оказалась такой, при которой возможно творить беззаконие. Именно про такую свободу писал поэт Александр Блок; «Свобода, свобода. Эх, эх, без креста!»
В этом же году священник Иоанн Соколов испил смертную чашу. Сохранилось предание, из которого следует, что 30-го сентября 1917 года, в день памяти святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии, батюшка находился в святом храме. К нему зачем-то подошли сектанты-еретики, против которых он так много и благоуспешно проповедовал, обращая людей из раскола к истинной вере — Православию. Между батюшкой и раскольниками завязался спор. Не знаю, не могу сказать, что послужило причиной паралича, который внезапно постиг отца Иоанна — естественный паралич от физического расстройства или насильственные действия. Господь знает. Отец Иоанн скончался дома, приняв перед смертью Святые Дары.
2-го октября он был отпет и предан земле. Гроб с его останками был поставлен в склеп возле святого храма. На могиле отца Иоанна был воздвигнут крест.
Престарелая местная жительница вспоминала:
— Я девчонкой была в те годы, когда храм еще действовал. Так вот, мне матушка всегда говорила; «Идешь в церковь, так сначала батюшке Иоанну помолись — святой жизни был человек. Упокой, Господи, его душу!»
Но пришли иные времена. В тридцатые годы коммунисты-богоборцы закрыли Свято-Троицкий храм. Местные забулдыги спилили с куполов кресты, сбросили с колокольни колокола. Я не знаю, что случилось со святой иконой Казанской Матери Божьей. Была ли она уничтожена богоборцами или сокрыта каким-нибудь боголюбцем? То знает Господь.
Много икон, спасая от поругания, пускали поселяне вниз по реке Тула.
Храм в честь Пресвятой Троицы превратили в клуб. Начали в нем выступать артисты, заезжие лекторы-агитаторы, устраивать вечера танцев, крутить кино.
Могилу же батюшки Иоанна стерли с лица земли. Уничтожили надгробие, срыли могильный холм. Гроб же с останками батюшки остался стоять в склепе.
Прошло несколько десятилетий. На дворе стояли шестидесятые годы. Клуб, который располагался в святом храме, закрыли. Само здание не долго думая решили разобрать, а бревна — крепкие, добротные — отдать учителям на дрова. Так они и погорели в печках.
На месте снесенного храма построили кирпичные одноэтажные дома. Поселились в одном из них приезжие люди. Отопление в домах было водяное. Да плохо что-то отапливали квартиру приезжих холодной зимой 1973 года. Тринадцать градусов тепла показывал термометр. Хозяева ходили, жаловались в поселковый совет, председателю. Он пообещал, что летом исправит все недостатки. Слово сдержал.
В июле 1974 года экскаватор начал копать траншею, чтобы проложить трубы от местной кочегарки. Дело шло споро. Траншея уже подходила к самому дому. Вдруг ковш экскаватора зачерпнул вместе с землей какие-то доски.
Экскаваторщик выбрался из кабины, заглянул в траншею. Осыпавшаяся земля обнажила деревянное сооружение. Это был склеп, в котором стоял гроб с телом отца Иоанна.
Любопытные работяги быстро расчистили землю. Разобрали склеп и увидели гроб. Доски были крепкие, добротные, не тронутые тлением. Кто-то предложил;
— Давайте посмотрим, кто там лежит.
Долго упрашивать не пришлось. Отодрали гробовую крышку и замерли в удивлении — в гробу лежал священник в полном облачении. Руки сложены крестообразно, по-православному. На груди — Святое Евангелие и Крест. Рабочие удивлялись:
— Надо же, попа откопали!
Кто-то взял в руки Евангелие. Металлическая обложка, чуть позеленевшая от времени, с изображением воскресшего Господа нашего Иисуса Христа, четырех Евангелистов. Раскрыл листы, потемневшие от времени, — равнодушно полистал, передал другому. Взяли Крест, повертели в руках, положили обратно в гроб.
— Да, нашли себе заботу. Надо идти, начальству докладывать про находку.
Работу на сегодня оставили.
По селу пролетел слух, что рабочие откопали гроб с телом священника. Услышала про это одна из местных жительниц — Е.П. Решила: «Пойду, посмотрю!» Пришла она к месту раскопа, спустилась в траншею. Увидела священника, лежащего в гробу. А на груди у него какую-то книгу и святой Крест. И вдруг словно кто-то шепнул ей в уши; «Возьми Крест. Он, может быть, ценный».
Посмотрела женщина по сторонам — никто не видит. Осторожно взяла Крест, спрятала и, выбравшись из траншеи, быстро пошла домой. Дома она внимательно осмотрела украденный Крест и разочарованно вздохнула: не серебро, не золото. Хотела выбросить, да раздумала. Положила в кладовку — может быть, пригодится...
Ближе к вечеру к завучу Сергею Федоровичу заглянула знакомая женщина. Она знала, что завуч занимается краеведением: ходит с ребятами в походы, собирает экспонаты для школьного музея. Сказала;
— Сергей Федорович, там рабочие останки священника выкопали. Сходите, посмотрите. Может, что-нибудь вам пригодится.
Сергей Федорович позвал ребят. Подошел к раскопу. Гроб стоял закрытый. Крышка чуть присыпана землей.
Спустились в траншею. Осторожно, словно археологи, очистили веничками гробовую крышку от земли. Завуч попутно рассказывал, что в царские времена было в обычае хоронить умерших священников возле церкви...
Сняли крышку и увидели священника, лежавшего в гробу. Это был отец Иоанн Соколов. Сергей Федорович удивился: «Он словно вчера похоронен». Среднего роста, лысоватый, рыжая борода, на лбу след от венчика. Лицо чистое, без единой морщины, покрытое мертвенной бледностью. Облачение золотистое, зеленая вышивка. Хорошие хромовые сапоги.
Завуч предложил ребятам:
— Давайте снимем с него облачение для нашего музея.
Взялся за ризу, потянул. И вдруг материя, казавшаяся прочной, стала рваться под руками школьного педагога. Он остановился, покачал головой.
— Нет, пожалуй, оставим так, как есть! Хотя...
Подумал. Взял в руки Евангелие из гроба, оторвал частички от облачения.
— Возьмем хоть это...
(Спустя год Сергей Федорович простудился, будучи на отдыхе в Ялте, заболел тяжелой формой астмы и получил вторую группу инвалидности).
На следующий день к председателю сельсовета пришли жалобщики.
— Захороните попа! Что он там лежит, всю округу отравляет. После него надо санэпидемстанцию вызывать, все продезинфицировать. Принимайте меры!
Председатель сельсовета встретил на улице местного гуляку Леню. Спросил:
— Хочешь денег заработать?
— Кто ж не хочет?
— Вот пятьдесят рублей. Там ребята попа разрыли, закопаешь его на нашем кладбище. Согласен?
Леня протянул руку:
— Давай деньги!
Шел — радостный — по улице в предвкушении обильной выпивки. На пятьдесят рублей можно было неплохо гульнуть.
Разыскав своего знакомого Анатолия, работавшего кузнецом, спросил:
— Хочешь выпить?
— Хочу!
Леня объяснил ситуацию. Вместе покумекали, как провернуть дело с наименьшими затратами. Лукавый подсказал выход. Разыскали Анатолий с Леонидом сварщика. сказали:
— Председатель заставляет попа перезахоронить, выдал пятьдесят рублей на похороны. У тебя есть металлоотходы, чтобы ящик сварить?
— Есть. Но немного. Если варить, то примерно метр на метр.
— Ничего, делай, — сказал Леня.
Он остался со сварным. Анатолий же, прихватив лопату, пошел на кладбище, чтобы могилку выкопать. Нашел свободное место на краю обрыва — внизу шумела речка Тула, выкопал небольшую ямку — метр на метр, неглубокую, чтобы только землей чуть-чуть присыпать. Довольный собой, пошел к приятелям.
Металлический ящик был готов: сантиметров восемьдесят на семьдесят, с неплотной крышкой.
Анатолия ждали. Водитель кранового «ЗИЛа» согласился отвезти ящик с телом батюшки на кладбище. Доехали до места. Батюшка лежал в гробу. У Анатолия что-то шевельнулось в душе: «Никогда таких покойников не видел».
Леня сказал Анатолию:
— Иди, складывай батюшку в ящик!
Он замотал головой:
— Нет, не буду!
Щуплый, невысокий Леня оглядел всех нагловатыми глазами. Все отворачивались. Он сказал, усмехнувшись:
— Придется мне!
Спрыгнул вниз. Ящик опустили в траншею. Стали смотреть, что будет делать Леня. Он же, взяв тело батюшки за ноги, потянул его на себя. Вытянул до колен. Ноги оказались на ребре гроба. Леня резко ударил своей ногой по одной ноге священника, потом по второй. Хрустнули кости. Леня спокойно, деловито оторвал одну ногу, потом вторую. Ничто не дрогнуло в его душе. Он работал, словно мясник, круша нетленное тело священника Иоанна Соколова. Оторванные части бросал в ящик.
Захлопнув крышку, крикнул сотоварищам:
— Поднимай!

Церковь Живоначальной Троицы в Верх-Туле НСО

Доехали до кладбища. Опустили ящик в неглубокую могилку, выкопанную Анатолием. Присыпали землей, разровняли. Все. Исполнили поручение начальства. Потом в сельмаге набрали «рябиновой» настойки и напились...
— Помянули попа, — сказал Анатолий, вспоминавший прошлое...
(У Лени не сложилась дальнейшая жизнь. Он пил, гулял. От него ушла жена. Однажды он пришел домой в подпитии. Протопил печь. Закрыл заслонку и лег спать... Его нашли умершим от угара).
Прошло лет шесть-семь после кощунственного перезахоронения нетленного тела священника Иоанна Соколова. Как-то по весне раба Божия Анастасия, женщина верующая, работавшая сторожем, вышла на работу в праздничный день. Она попала не в свою смену. Вместе с ней дежурила женщина из Верх-Тулы. Они сторожили какой-то объект. Анастасия завела разговор о вере: что скоро придет родительский день, надо идти на кладбище, поминать усопших родных. А верхтулинка и расскажи напарнице, что у них в поселке раскопали могилу с нетленным телом священника. Потом его перезахоронили на местное кладбище, рядом с речным обрывом. Она как-то разговаривала с кузнецом Анатолием, он подробно объяснил ей, где находится захоронение. Так что при желании можно его разыскать.
Анастасия сказала, что сходит на прием к правящему архиерею Владыке Гедеону (Докукину), попросит у него архипастырского совета и благословения на дальнейшие действия. На том и порешили.
Приехала раба Божия Анастасия в Епархиальное управление, попала на прием к Владыке. Он внимательно выслушал ее рассказ, а потом сказал:
— Оставим пока все как есть. Только надо над захоронением могильный холм насыпать и крест поставить.
Получив благословение митрополита Гедеона, Анастасия купила надгробный крест и поехала в Верх-Тулу. Вместе со своей знакомой — местной жительницей — пошли на кладбище. Женщина ориентировалась по приметам, которые сообщил ей кузнец Анатолий. Вдруг она остановилась, удивленная. Среди густой кладбищенской травы чернел четырехугольник земли, не тронутый растительностью. Размером примерно метр на метр.
— Здесь, — промолвила женщина и указала на это место.
Насыпали земляной холм, поставили крест, помолились. Светло было на душе, радостно.
Стала Анастасия время от времени приезжать в Верх-Тулу. Приходила на кладбище, молилась. Познакомилась с местной жительницей Натальей, которая оказалась женщиной верующей.
Еще прошло какое-то время, и узнает Анастасия, что в районе кладбища, на котором похоронен батюшка, собираются производить какие-то работы — то ли дорогу строить, то ли завод расширять. На этом кладбище верхтулинцы давно не хоронили своих усопших. Оно постепенно приходило в запустение. Новое было километрах в двух-трех от Верх-Тулы, в березовой роще.
Испугалась Анастасия за сохранность могилы батюшки — а вдруг снесут? Снова пошла на прием к Владыке Гедеону. Он сказал:
— Что ж, раз такое дело, то благословляю перезахоронить. Только у начальства возьмите разрешение.
Наталья сходила в совет, попросила председателя:
— Можно мне своего родственника перезахоронить на новое кладбище?
Слукавила, побоялась отказа.
Председатель позволил.
Анастасия опросила своих знакомых — Пелагею, Анну: «Хотите доброе дело сделать?» Они согласились. Взяли лопату, приехали в Верх-Тулу. Переночевали у Натальи.
Поутру пошли на кладбище. Нашли могильный холм, но без креста. Кто-то обломил его под корень и забросил невесть куда. Женщины повздыхали, да время поджимало. Разрыли холм. Копнули раз, копнули другой — лопата ударилась о металлическую крышку — ящик. Очистили от земли. Хотели открыть крышку, посмотреть, что внутри лежит. Но какое-то чувство благоговения остановило. Заглянули в щелочку. Да что там разглядишь. Решили не искушаться больше и пошли на новое кладбище, чтобы могилку выкопать. Выбрали свободное место и принялись за работу.

https://vk.com/wall364101260_356